ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ

РАССКАЗ ТРЕТЬЕГО СТАРЦА

     О, султан и глава всех джиннов, - начал старец, - Знай, что этот мул
был моей женой. Я отправился в путешествие и отсутствовал целый год, а
потом я закончил поездку и вернулся ночью к жене. И я увидел черного ра-
ба, который лежал с нею в постели, и они разговаривали, играли, смея-
лись, целовались и возились. И, увидя меня, моя жена поспешно поднялась
с кувшином воды, произнесла что-то над нею и брызнула на меня и сказала:
"Измени свой образ и прими образ собаки!" И я тотчас же стал собакой, и
моя жена выгнала меня из дома; и я вышел из ворот и шел до тех пор, пока
не пришел к лавке мясника. И я подошел и стал есть кости, и когда хозяин
лавки меня заметил, он взял меня и ввел к себе в дом. И, увидев меня,
дочь мясника закрыла от меня лицо и воскликнула: "Ты приводишь мужчину и
входишь с ним к нам!" - "Где же мужчина?" - спросил ее отец. И она ска-
зала: "Этот пес - мужчина, которого заколдовала его жена, и я могу его
освободить". И, услышав слова девушки, ее отец воскликнул: "Заклинаю те-
бя Аллахом, дочь моя, освободи его". И она взяла кувшин с водой, и про-
изнесла над ней что-то и слегка брызнула на меня, и сказала: "Перемени
этот образ на твой прежний вид!" И я принял свой первоначальный образ и
поцеловал руку девушки и сказал ей: "Я хочу, чтобы ты заколдовала мою
жену, как она заколдовала меня". И девушка дала мне немного воды и ска-
зала: "Когда увидишь свою жену спящей, брызни на нее этой водой и скажи,
что захочешь, и она станет тем, чем ты пожелаешь". И я взял воду и вошел
к своей жене, и, найдя ее спящей, брызнул на нее водой и сказал: "Покинь
этот образ и прими образ мула!" И она тотчас же стала мулом, тем самым,
которого ты видишь своими глазами, о султан и глава джиннов".
И джинн спросил мула: "Верно?" И мул затряс головой и заговорил зна-
ками, обозначавшими: "Да, клянусь Аллахом, это моя повесть и то, что со
мной случилось!"
     И когда третий старец кончил свой рассказ, джинн затрясся от восторга
и подарил ему треть крови купца..."
Но тут застигло Шахразаду утро, и она прекратила дозволенные речи.
И сестра ее сказала: "О сестрица, как сладостен твой рассказ, и хо-
рош, и усладителен, и нежен".
И Шахразада ответила: "Куда этому до того, о чем я расскажу вам в
следующую ночь, если я буду жить, и царь оставит меня".
"Клянусь Аллахом, - воскликнул царь, - я не убью се, пока не услышу
всю ее повесть, ибо она удивительна!"
И потом они провели эту ночь, до утра обнявшись, и царь отправился
вершить суд, и пришли войска и везирь, и диван [10] наполнился людьми. И
царь судил, назначал, и отставлял, и запрещал, и приказывал до конца
дня.
И потом диван разошелся, и царь Шахрияр удалился в свои покои. И с
приближением ночи он удовлетворил свою нужду с дочерью везиря.

Третья ночь

А когда настала третья ночь, ее сестра Дуньязада сказала ей: "О сест-
рица, докончи твой рассказ".
И Шахразада ответила: "С любовью и охотой! Дошло до меня, о счастли-
вый царь, что третий старец рассказал джинну историю, диковиннее двух
других, и джинн до крайности изумился и затрясся от восторга и сказал:
"Дарю тебе остаток проступка купца и отпускаю его". И купец обратился к
старцам и поблагодарил их, и они поздравили его со спасением, и каждый
из них вернулся в свою страну. Но это не удивительней, чем сказка о рыбаке".
"А как это было?" - спросил царь.

Сказка о рыбаке

Дошло до меня, о счастливый царь, - сказала Шахразада, - что был один
рыбак, далеко зашедший в годах, и были у него жена и трое детей, и жил
он в бедности. И был у него обычай забрасывать свою сеть каждый день че-
тыре раза, не иначе; и вот однажды он вышел в полуденную пору, и пришел
на берег моря, и поставил свою корзину, и, подобрав полы, вошел в море и
закинул сеть. Он выждал, пока сеть установится в воде, и собрал веревки,
и когда почувствовал, что сеть отяжелела, попробовал ее вытянуть, но не
смог; и тогда он вышел с концом сети на берег, вбил колышек, привязал
сеть и, раздевшись, стал нырять вокруг нее, и до тех пор старался, пока
не вытащил ее. И он обрадовался и вышел и, надев свою одежду, подошел к
сети, но нашел в ней мертвого осла, который разорвал сеть. Увидев это,
рыбак опечалился и воскликнул:

"Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Поистине,
это удивительное пропитание! - сказал он потом и произнес:
О ты, погрузившийся в мрак ночи и гибели,
Усилья умерь свои: надел не труды дают.
Не видишь ли моря ты, и к морю рыбак идет,
Собравшись на промысел под сенью светил ночных?
Вошел он в пучину вод, и хлещет волна его,
И взора не сводит он с раздутых сетей своих.
Но мирно проспавши ночь, довольный той рыбою,
Чье горло уж проткнуто железом убийственным,
Продаст он улов тому, кто ночь безмятежно спал,
Укрытый от холода во благе и милости.
Хвала же творцу! Одним он даст, а другим не даст;
Одним суждено ловить, другим - поедать улов".

Потом он сказал: "Живо! Милость непременно будет, если захочет Аллах
великий! - и произнес:
Если будешь ты поражен бедой, облачись тогда
Во терпенье славных; поистине, так разумнее;
Рабам не сетуй: на доброго станешь сетовать
Перед теми ты, кто не будет добр никогда к тебе".
Потом он выбросил осла из сети и отжал ее, а окончив отжимать сеть,
он расправил ее и вошел в море и, сказав: "Во имя Аллаха!", снова забро-
сил. Он выждал, пока сеть установится; и она отяжелела и зацепилась
крепче, чем прежде, и рыбак подумал, что это рыба, и, привязав сеть,
разделся, вошел в воду и до тех пор нырял, пока не высвободил ее. Он
трудился над нею, пока не поднял ее на сушу, но нашел в ней большой кув-
шин, полный песку и ила. И, увидев это, рыбак опечалился и произнес:

"О ярость судьбы - довольно!
А мало тебе - будь мягче!
Я вышел за пропитаньем,
Но вижу - оно скончалось.
Как много глупцов в Плеядах
И сколько во прахе мудрых!"

Потом он бросил кувшин и отжал сеть и вычистил ее и, попросив про-
щенья у Аллаха великого, вернулся к морю в третий раз и опять закинул
сеть. И, подождав, пока она установится, он вытянул сеть, но нашел в ней
черепки, осколки стекла и кости. И тогда он сильно рассердился и запла-
кал и произнес:

"Вот доля твоя: вершить делами не властен ты;
Ни знанье, ни сила чар надела не даст тебе;
И счастье и доля всем заранее розданы,
И мало в земле одной, и много в другой земле.
Превратность судьбы гнетет и клонит воспитанных,
А подлых возносит ввысь, достойных презрения,
О смерть, посети меня! Поистине, жизнь скверна,
Коль сокол спускается, а гуси взлетают ввысь.
Не диво, что видишь ты достойного в бедности,
А скверный свирепствует, над всеми имея власть:
И птица кружит одна с востока и запада
Над миром, другая ж все имеет, не двигаясь".

Потом он поднял голову к небу и сказал: "Боже, ты
Знаешь, что я забрасываю свою сеть только четыре раза в день, а я уже
забросил ее трижды, и ничего не пришло ко мне. Пошли же мне, о боже, в
этот раз мое пропитание!"
Затем рыбак произнес имя Аллаха и закинул сеть в море и, подождав,
пока она установится, потянул ее, но не мог вытянуть, и оказалось, она
запуталась на дне.
"Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! - воскликнул рыбак и произнес:
Тьфу всей жизни, если будет такова, -
Я узнал в ней только горе и беду!
Коль безоблачна жизнь мужа на заре,
Чашу смерти должен выпить к ночи он.
А ведь прежде был я тем, в ком ответ
На вопрос: кто всех счастливей? - был: вот он!"
Он разделся и нырнул за сетью, и трудился над ней, пока не поднял на
сушу, и, растянув сеть, он нашел в ней кувшин из желтой меди, чем-то на-
полненный, и горлышко его было запечатано свинцом, на котором был оттиск
перстня господина нашего Сулеймана ибн Дауда [11], - мир с ними обоими!
И, увидав кувшин, рыбак обрадовался и воскликнул: "Я продам его на рынке
медников, он стоит десять динаров золотом!" Потом он подвигал кувшин, и
нашел его тяжелым, и увидел, что он плотно закрыт, и сказал себе:
"Взгляну-ка, что в этом кувшине! Открою его и посмотрю, что в нем есть,
а потом продам!" И он вынул нож и старался над свинцом, пока не сорвал
его с кувшина, и положил кувшин боком на землю и потряс его, чтобы то,
что было в нем, вылилось, - но оттуда не полилось ничего, и рыбак до
крайности удивился. А потом из кувшина пошел дым, который поднялся до
облаков небесных и пополз по лицу земли, и когда дым вышел целиком, то
собрался и сжался, и затрепетал, и сделался ифритом с головой в облаках
и ногами на земле. И голова его была как купол, руки как вилы, ноги как
мачты, рот словно пещера, зубы точно камни, ноздри как трубы, и глаза
как два светильника, и был он мрачный, мерзкий.
И когда рыбак увидел этого ифрита, у него задрожали поджилки и засту-
чали зубы и высохла слюна, и он не видел перед собой дороги. А ифрит,
увидя его, воскликнул: "Нет бога, кроме Аллаха, Сулейман - пророк Алла-
ха!"
Потом он вскричал: "О пророк Аллаха, не убивай меня! Я не стану
больше противиться твоему слову и не ослушаюсь твоего веления!" И рыбак
сказал ему: "О марид, ты говоришь: "Сулейман - пророк Аллаха", а Сулей-
ман уже тысяча восемьсот лет как умер, и мы живем в последние времена
перед концом мира. Какова твоя история, и что с тобой случилось, и поче-
му ты вошел в этот кувшин?"
И, услышав слова рыбака, марид воскликнул: "Нет бога, кроме Аллаха!
Радуйся, о рыбак!" - "Чем же ты меня порадуешь?" - спросил рыбак. И иф-
рит ответил: "Тем, что убью тебя сию же минуту злейшей смертью". - "За
такую весть, о начальник ифритов, ты достоин лишиться защиты Аллаха! -
вскричал рыбак. - О проклятый, за что ты убиваешь меня и зачем нужна те-
бе моя жизнь, когда я освободил тебя из кувшина и спас со дна моря и
поднял на сушу?" - "Пожелай, какой смертью хочешь умереть и какой казнью
казнен!" - сказал ифрит. И рыбак воскликнул: "В чем мой грех и за что ты
меня так награждаешь?" - "Послушай мою историю, о рыбак", - сказал иф-
рит, и рыбак сказал: "Говори и будь краток, а то у меня душа уже подошла
к носу!"
"Знай, о рыбак, - сказал ифрит, - что я один из джиннов-вероотступни-
ков, и мы ослушались Сулеймана, сына Дауда, - мир с ними обоими! - я и
Сахр, джинн. И Сулейман прислал своего везиря, Асафа ибн Барахию, и он
привел меня к Сулейману насильно, в унижении, против моей воли. Он пос-
тавил меня перед Сулейманом, и Сулейман, увидев меня, призвал против ме-
ня на помощь Аллаха. И предложил мне принять истинную веру и войти под
его власть, но я отказался. И тогда он велел принести этот кувшин и за-
точил меня в нем и запечатал кувшин свинцом, оттиснув на нем величайшее
из имен Аллаха, а потом он отдал приказ джиннам, и они понесли меня и
бросили посреди моря. И я провел в море сто лет и сказал в своем сердце:
всякого, кто освободит меня, я обогащу навеки. Но прошло еще сто лет, и
никто меня не освободил. И прошла другая сотня, и я сказал: всякому, кто
освободит меня, я открою сокровища земли. Но никто не освободил меня. И
надо мною прошло еще четыреста лет, и я сказал: всякому, кто освободит
меня, я исполню три желания. Но никто не освободил меня, и тогда я разг-
невался сильным гневом и сказал в душе своей: всякого, кто освободит ме-
ня сейчас, я убью и предложу ему выбрать, какою смертью умереть! И вот
ты освободил меня, и я тебе предлагаю выбрать, какой смертью ты хочешь
умереть".
Услышав слова ифрита, рыбак воскликнул: "О диво Аллаха! А я-то пришел
освободить тебя только теперь! Избавь меня от смерти - Аллах избавит те-
бя, - сказал он ифриту. - Не губи меня - Аллах даст над тобою власть то-
му, кто тебя погубит". - "Твоя смерть неизбежна, пожелай же, какой
смертью тебе умереть", - сказал марид.
И когда рыбак убедился в этом, он снова обратился к ифриту и сказал:
"Помилуй меня в награду за то, что я тебя освободил". - "Но я ведь и
убиваю тебя только потому, что ты меня освободил!" - воскликнул ифрит. И
рыбак сказал: "О шейх [12] ифритов, я поступаю с тобой хорошо, а ты воз-
даешь мне скверным. Не лжет изречение, заключающееся в таких стихах:
Мы благо им сделали, - обратным воздали нам;
Вот, жизнью моей клянусь, порочных деяния!
Поступит похвально кто с людьми недостойными -
Тем будет так воздано, как давшим гиене кров".
Услышав слова рыбака, ифрит воскликнул: "Не тяни, твоя смерть неиз-
бежна!" И рыбак подумал: "Это джинн, а я человек, и Аллах даровал мне
совершенный ум. Вот я придумаю, как погубить его хитростью и умом, пока
он измышляет, как погубить меня коварством и мерзостью".
Потом он сказал ифриту: "Моя смерть неизбежна?" И ифрит отвечал:
"Да". И тогда рыбак воскликнул: "Заклинаю тебя величайшим именем, выре-
занным на перстне Сулеймана ибн Дауда - мир с ними обоими! - я спрошу
тебя об одной вещи, скажи мне правду". - "Хорошо, - сказал ифрит, -
спрашивай и будь краток!" - и он задрожал и затрясся, услышав упоминание
величайшего имени. А рыбак сказал: "Ты был в этом кувшине, а кувшин не
вместит даже твоей руки или ноги. Так как же он вместил тебя всего?" -
"Так ты не веришь, что я был в нем?" - вскричал ифрит. "Я никогда тебе
не поверю, пока не увижу тебя там своими глазами", - отвечал рыбак..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четвертая ночь

Когда же настала четвертая ночь, ее сестра сказала: "Закончи твой
рассказ, если тебе не хочется спать".
И Шахразада продолжала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что рыбак
сказал ифриту: "Никогда тебе не поверю, пока не увижу тебя там своими
глазами". И тогда ифрит встряхнулся и стал дымом над морем, и собрался,
и мало-помалу стал входить в кувшин, пока весь дым не оказался в кувши-
не. И тут рыбак поспешно схватил свинцовую пробку с печатью и закрыл ею
кувшин и закричал на ифрита: "Выбирай, какой смертью умрешь! Клянусь Ал-
лахом, я брошу тебя в море и построю себе здесь дом, и всякому, кто при-
дет сюда, я не дам ловить рыбу и скажу: "Тут ифрит, и всем, кто его вы-
тащит, он предлагает выбрать, как умереть и как быть убитым!"
Услышав слова рыбака и почувствовав себя в заточении, ифрит хотел
выйти, но не мог, так как ему не позволяла печать Сулеймана. И он понял,
что рыбак перехитрил его, и сказал: "Я пошутил с тобой!" Но рыбак воск-
ликнул: "Лжешь, о презреннейший из ифритов и грязнейший и ничтожнейший
из них!" И потом он понес кувшин к берегу моря, и ифрит кричал: "Нет,
нет!", а рыбак говорил: "Да! да!" Ифрит смягчил свои речи и стал смирен-
ным и сказал: "Что ты хочешь со мной сделать, о рыбак?" И рыбак ответил:
"Я брошу тебя в море; и если ты уже провел в нем тысячу восемьсот лет,
то я заставлю тебя пробыть там, пока не настанет судный час.
Не говорил ли я тебе: "Пощади меня - пощадит тебя Аллах, не убивай
меня - убьет тебя Аллах!", но ты не послушал моих слов и хотел только
обмануть меня, и Аллах отдал тебя мне в руки, и я обманул тебя".
"Открой меня, и я окажу тебе милость", - сказал ифрит. Но рыбак воск-
ликнул: "Лжешь, проклятый! Я и ты подобны везирю царя Юнана и врачу Ду-
бану". - "А кто это такие, везирь царя Юнана и врач Дубан и какова их
история?" - спросил ифрит.

ПОВЕСТЬ О ВЕЗИРЕ ЦАРЯ ЮНАНА 0051

Знай, о ифрит, - начал рыбак, - что в древние времена и минувшие века
и столетия был в городе персов и в земле Румана [13] царь по имени Юнан.
И был он богат и велик и повелевал войском и телохранителями всякого ро-
да, но на теле его была проказа, и врачи и лекаря были против нее бес-
сильны. И царь пил лекарства и порошки и мазался мазями, но ничто не по-
могало ему, и ни один врач не мог его исцелить. А в город царя Юнана
пришел великий врач, далеко зашедший в годах, которого звали врач Дубан.
Он читал книги греческие, персидские, византийские, арабские и сирийс-
кие, знал врачевание и звездочетство и усвоил их правила и основы, их;
пользу и вред, и он знал также все растения и травы, свежие и сухие, по-
лезные и вредные, и изучил философию, и постиг все науки и прочее.
И когда этот врач пришел в город и пробил там немного дней, он услы-
шал о царе и поразившей его тело проказе, которою испытал его Аллах, к о
том, что ученые и врачи не могут излечить ее. И когда это дошло до вра-
ча, он провел ночь в занятиях, а лишь только наступило утро и засияло
светом и заблистало, он надел лучшее из своих платьев и вошел к царю
Юнану. Облобызав перед ним землю, врач пожелал ему вечной славы и благо-
денствия и отлично это высказал, а потом представился и сказал: "О царь,
я узнал, что тебя постигла болезнь, которая у тебя на теле, и что мно-
жество врачей не знает средства излечить ее. Но вот я тебя вылечу, о
царь, и не буду ни поить тебя лекарством, ни мазать мазью".
Услышав его слова, царь Юнан удивился и воскликнул: "Как же ты это
сделаешь? Клянусь Аллахом, если ты меня исцелишь, я обогащу тебя и детей
твоих детей и облагодетельствую тебя, и все, что ты захочешь, будет
твое, и ты станешь моим сотрапезником и любимцем!" Потом царь Юнан наг-
радил врача почетной одеждой [14], и оказал ему милость, и спросил его:
"Ты вылечишь меня от этой болезни без помощи лекарства и мази?" И врач
отвечал: "Да, я тебя вылечу". И царь до крайности изумился, а потом
спросил: "О врач, в какой же день и в какое время будет то, о чем ты мне
сказал? Поторопись, сын моя!" - "Слушаю и повинуюсь, - ответил врач, -
это будет завтра". А затем он спустился в город и нанял дом и сложил ту-
да свои книги и лекарства и зелья, а потом он вынул зелья и снадобья и
вложил их в молоток, который выдолбил, а к молотку он приделал ручку и
искусно приспособил к нему шар. И на следующее утро, когда все это было
изготовлено и окончено, врач отправился к царю и, войдя к нему, облобы-
зал перед ним землю и велел ему выехать на ристалище и играть с шаром и
молотком. А с царем были эмиры, придворные, и везири, и вельможи царс-
тва. И не успел он прибыть на ристалище, как пришел врач Дубан, и подал
ему молоток, и сказал: "Возьми этот молоток и держи его за эту вот ручку
и гоняйся по ристалищу и вытягивайся хорошенько - бей по шару, пока твоя
рука и тело не вспотеют и лекарство не перейдет из твоей руки и не расп-
ространится по телу. Когда же ты кончишь играть и лекарство распростра-
нится у тебя по всему телу, возвращайся во дворец, а потом сходи в баню,
вымойся и ложись спать. Ты исцелишься, и конец".
И тогда царь Юнан взял у врача молоток и схватил его рукою, и сел на
коня, и кинул перед собою шар и погнался за ним, и настиг его, и с силой
ударил, сжав рукою ручку молотка. И он до тех пор бил по шару и гонялся
за ним, пока его рука и все тело не покрылись испариной и снадобье не
растеклось из ручки. И тут врач Дубан узнал, что лекарство распространи-
лось по телу царя, и велел ему возвращаться во дворец и сию же минуту
пойти в баню. И царь Юнан немедленно возвратился и приказал освободить
для себя баню; и баню освободили, и постельничьи поспешили, и рабы побе-
жали к царю, обгоняя друг друга, и приготовили ему белье. И царь вошел в
баню, и хорошо вымылся, и надел свои одежды в бане, а затем он вышел и
поехал во дворец и лег спать.
Вот что было с царем Юнаном. Что же касается врача Дубана, то он
возвратился к себе домой и проспал ночь, а когда наступило утро, он при-
шел к царю и попросил разрешения войти. И царь приказал ему войти; и
врач вошел, и облобызал перед ним землю, и сказал нараспев, намекая на
царя, такие стихи:
"Возвышаются все достоинства, коль отцом ты их
Называешься, а назвать другого - откажутся.
О ты, чей лик сиянием огней своих
Прогоняет мрак дурного дела с чела судьбы!
Да сияет лик и да светится неизменно твой,
Хотя лик времен неизменно гневен и хмур всегда!
Оросил меня своей милостью и благами ты, -
То же сделали, что с холмами тучи, со мной они.
И бросал в пучины богатства ты с большой щедростью,
И достиг высот ты желаемых таким образом".
И когда он кончил говорить стихи, царь поднялся на ноги и обнял его,
и посадил с собою рядом, и наградил драгоценными одеждами. (А царь, вы-
шедши из бани, посмотрел на свое тело и совершенно не нашел на нем про-
казы, и оно стало чистым, как белое серебро; и царь обрадовался этому до
крайности, и его грудь расправилась и расширилась.) Когда же настало ут-
ро, царь пришел в диван и сел на престол власти, и придворные и вельможи
его царства встали перед ним, и к нему вошел врач Дубан, и царь, увидев
его, поспешно поднялся и посадил его с собою рядом. И вот накрыли рос-
кошные столы с кушаньями, и царь поел вместе с Дубаном и, не переставая,
беседовал с ним весь этот день. Когда же настала ночь, царь дал Дубану
две тысячи динаров, кроме почетных одежд и прочих даров, и посадил его
на своего коня, и Дубан удалился к себе домой. А царь Юнан все удивлялся
его искусству и говорил: "Этот врач лечил меня снаружи и не мазал ника-
кой мазью. Клянусь Аллахом, вот это действительная мудрость! И мне сле-
дует оказать этому человеку уважение и милость и сделать его своим собе-
седником и сотрапезником на вечные времена!" И царь Юнан провел ночь до-
вольный, радуясь здоровью своего тела и избавлению от болезни; а когда
наступило утро, он вышел и сел на престол, и вельможи его царства встали
перед ним, а везири и эмиры сели справа и слева.
Потом царь Юнан потребовал врача Дубана, и тот вошел к нему и облобы-
зал перед ним землю, а царь поднялся перед ним и посадил его с собою ря-
дом. Он поел вместе с врачом, и пожелал ему долгой жизни, и пожаловал
ему дары и одежды, и беседовал с ним до тех пор, пока не настала ночь, -
и тогда царь велел выдать врачу пять почетных одежд и тысячу динаров, и
врач удалился к себе домой, воздавая благодарность царю. А когда насту-
пило утро, царь вышел в диван, окруженный придворными, везирями и эмира-
ми.
А у царя был один везирь гнусного вида, скверный и порочный, скупой и
завистливый, сотворенный из одной зависти; и когда этот везирь увидел,
что царь приблизил к себе врача Дубана и оказывает ему такие милости, он
позавидовал ему и затаил на него зло. Ведь говорится же: ничье тело не
свободно от зависти, и сказано: несправедливость таится в сердце; сила
ее проявляет, а слабость скрывает. И вот этот везирь подошел к царю Юна-
ну и, облобызав перед ним землю, сказал: "О царь нашего века и времени!
Ты тот, в чьей милости я вырос, и у меня есть для тебя великий совет. И
если я его от тебя скрою, я буду сыном прелюбодеяния; если же ты прика-
жешь его открыть тебе, я открою его". И царь, которого встревожили слова
везиря, спросил его: "Что у тебя за совет?"
И везирь отвечал: "О благородный царь, древние сказали:
"Кто не думает об исходе дел, тому судьба не друг". И я вижу, что
царь поступает неправильно, жалуя своего врача и того, кто ищет прекра-
щения его царства. А царь был к нему милостив и оказал ему величайшее
уважение и до крайности приблизил его к себе, и я опасаюсь за царя".
И царь, встревожившись и изменившись в лице, спросил везиря: "Про ко-
го ты говоришь и на кого намекаешь?" И везирь сказал: "Если ты спишь,
проснись! Я указываю на врача Дубана". - "Горе тебе, - сказал царь, -
это мой друг, и он мне дороже всех людей, так как он вылечил меня
чем-то, что я взял в руку, и исцелил меня от болезни, против которой бы-
ли бессильны врачи. Такого, как он, не найти в наше время нигде в мире,
ни на востоке, ни на западе, а ты говоришь о нем такие слова. С сегод-
няшнего дня я установлю ему жалованье и выдачи и назначу ему на каждый
месяц тысячу динаров, но даже если бы я разделил с ним свое царство, и
этого было бы поистине мало. И я думаю, что ты это говоришь из одной
только зависти" подобно тому, что я узнал о царе ас-Синдбаде..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятая ночь

Когда же настала пятая ночь, ее сестра сказала ей: "Докончи твой рас-
сказ, если тебе не хочется спать".
И Шахразада продолжала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь
Юнан сказал своему везирю: "О везирь, тебя взяла зависть к этому врачу,
и ты хочешь его смерти, а я после этого стану раскаиваться, как раскаял-
ся царь ас-Синдбад, убивши сокола". - "Прости меня, о царь времени, а
как это было?" - спросил везирь.

РАССКАЗ О ЦАРЕ АС-СИНДБАДЕ

Говорят, - а Аллах лучше знает, - начал царь, - что был один царь из
царей персов, который любил веселье, прогулки, охоту и ловлю. И он вос-
питал сокола и не расставался с ним ни днем, ни ночью, и всю ночь он
держал его на руке, а когда отправлялся на охоту, то брал сокола с со-
бою. Царь сделал для сокола золотую чашку, висевшую у него на шее, и по-
ил его из этой чашки. И вот однажды царь сидит, и вдруг приходит к нему
главный сокольничий и говорит: "О царь времени, пришла пора выезжать на
охоту". И царь приказал выезжать и взял сокола на руку; и охотники ехали
до тех пор, пока не достигли одной долины, там растянули сеть для ловли,
и вдруг в эту сеть попалась газель, и тогда царь воскликнул: "Всякого,
через чью голову газель перескочит, я убью".
И охотники сузили сеть вокруг газели, и вдруг газель подошла к царю
и, оставаясь на задних ногах, передние сложила на груди, как бы целуя
перед царем землю.
И царь кивнул газели головой, а она прыгнула через его голову и убе-
жала в пустыню. И царь увидел, что вся свита перемигивается, и спросил:
"О везирь, что они говорят?" И везирь ответил: "Они говорят, что ты ска-
зал:
"Всякий, через чью голову газель перескочит, будет убит". И тогда
царь воскликнул: "Клянусь моей головок, я буду преследовать ее, пока не
приведу!" И царь поехал по следам газели и неотступно скакал за ней по
горам.
А она хотела войти в чащу, и тогда царь спустил за ней сокола, и со-
кол бил ее крыльями по глазам, пока не ослепил и не ошеломил. И царь вы-
нул дубинку и ударил газель и повалил ее, и потом он сошел и прирезал
газель и, сняв с нее шкуру, привесил ее к луке седла. А было время полу-
денного отдыха, и в зарослях, пустынных к высохших, нельзя было найти
воды. И царь почувствовал жажду, и конь захотел пить, - и тогда царь
покружил и увидал дерево, с которого текла вода, точно масло. А на руках
у царя были надеты рукавицы из кожи, и он взял чашку с шеи сокола и на-
полнил ее этой водой. Он поставил перед собой чашку, но сокол вдруг уда-
рил ее крылом и опрокинул; и тогда царь поднял чашку и стал набирать
второй раз в нее стекавшее масло, пока не наполнил. Он думал, что сокол
хочет пить, и поставил перед ним чашку, но сокол опять ударил ее и опро-
кинул. И царь рассердился на сокола и в третий раз наполнил чашку и пос-
тавил ее перед конем, но сокол снова опрокинул чашку крылом. И тогда
царь воскликнул: "Да накажет тебя Аллах, о злосчастнейшая птица! Ты ли-
шила питья и меня, и коня, и себя самое!" - и, ударив сокола мечом, он
отрубил ему крылья.
И тогда птица стала подымать голову, говоря знаками: "Посмотри, что
на вершине дерева". И царь поднял глаза и увидел на дереве детеныша
ехидны, а та жидкость была его ядом. И раскаялся царь, что отрубил соко-
лу крылья, и поднялся, и сел на коня, и поехал, взявши с собою газель, и
достиг шатра со своею добычей. Он отдал газель повару и сказал: "Возьми
ее и изжарь!", а потом он сел на престол, и сокол был на его руке. И
вдруг птица испустила крик и умерла; и царь закричал от печали и горя,
что убил сокола, после того как тот спас его от гибели. Вот и все, что
было с царем ас-Синдбадом".
Услышав слова царя Юнана, везирь сказал: "О царь, высокий саном, что
же сделал мне врач дурного? Я не видел от него зла и поступаю так только
из жалости к тебе, чтобы ты знал, что мои слова верны, а иначе ты погиб-
нешь, как погиб везирь, который строил козни против сына одного из ца-
рей". - "А как это было?" - спросил царь Юнан.

СКАЗКА О КОВАРНОМ ВЕЗИРЕ

Знай, о царь, - сказал везирь, - что у одного царя был везирь, а у
этого царя был сын, который любил охоту и ловлю, и везирь его отца нахо-
дился с ним. И царь, отец юноши, приказал этому везирю быть с царевичем,
куда бы тот ни отправился. Однажды юноша выехал на охоту, и везирь его
отца выехал с ним, и они поехали вместе. И везирь увидал большого зверя
и сказал царевичу: "Вот тебе зверь, гонись за ним". И царевич помчался
за зверем и исчез с глаз, и зверь скрылся от него в пустыне. И царевич
растерялся и не знал, куда идти и в какую сторону направиться, и вдруг
видит: у обочины дороги сидит девушка и плачет.
"Кто ты?" - спросил ее царевич; и девушка сказала: "Я дочь царя из
царей Индии, и я была в пустыне, но на меня напала дремота, и я свали-
лась с коня, и теперь я отбилась от своих и потерялась". И, услышав сло-
ва девушки, царевич сжалился над нею и взял ее на спину своего коня, по-
садив ее сзади, и поехал. И когда они проезжали мимо каких-то развалин,
девушка сказала: "О господин, я хочу сойти за надобностью", и царевич
спустил ее около развалин. И девушка вошла туда и замешкалась, и царе-
вич, заждавшись ее, вошел за ней следом, не зная, кто она. И вдруг ви-
дит: это - гуль, и она говорит своим детям: "Дети, я привела вам сегодня
жирного молодца!"
А дети отвечают: "О матушка, приведи его, чтобы мы наполнили им наши
животы". Услышав их слова, царевич убедился, что погибнет, и испугался
за себя, и у него задрожали поджилки. Он вернулся назад; и гуль [15] выш-
ла и увидела, что он как будто испуган и боится и дрожит, и сказала:
"Чего ты боишься?" - "У меня есть враг, и я боюсь его", - отвечал царе-
вич. "Ты говорил, что ты сын паря?" - спросила его гуль; и царевич отве-
тил: "Да".
И тогда гуль сказала: "Почему ты не дашь своему врагу сколько-нибудь
денег, чтобы удовлетворить его?" - "Он не удовлетворится деньгами, а
только моей жизнью, - отвечал царевич, - и я боюсь за себя. Я человек
обиженный". - "Если ты, как ты говоришь, обижен, призови на помощь Алла-
ха, и он избавит тебя от злобы твоего врага иИ царевич поднял взор к не-
бу и воскликнул: "О ты, кто отвечаешь попавшему в беду, когда он зовет
тебя, и устраняешь зло, о боже, помоги мне против моего врага и отврати
его от меня! Поистине, ты властен в том, чего хочешь!" И когда гуль ус-
лыхала его молитву, она удалилась, а царевич отправился к своему отцу и
рассказал ему о поступке везиря; и царь призвал его и убил.
И если ты, о царь, доверишься этому врачу, он убьет тебя злейшим
убийством. Тот, кого ты облагодетельствовал и приблизил к себе, действу-
ет тебе на погибель. Он лечил тебя от болезни снаружи чем-то, что ты
взял в руку, и ты не в безопасности от того, чтобы он не убил тебя
вещью, которую ты так же возьмешь в руку".
"Ты прав, о везирь, - сказал царь Юнан, - как ты говоришь, так и бу-
дет, о благорасположенный везирь! Поистине, этот врач пришел как лазут-
чик, ища моей смерти, и если он излечил меня чем-то, что я взял в руку,
то сможет меня погубить чем-нибудь, что я понюхаю".
После этого царь Юнан сказал везирю: "О везирь, как же с ним посту-
пить?" И везирь ответил: "Пошли за ним сейчас же, потребуй его, и если
он придет, отруби ему голову. Ты спасешься от его зла и избавишься от
него. Обмани же его раньше, чем он обманет тебя". - "Ты прав, о везирь!"
- воскликнул царь и послал за врачом; и тот пришел радостный, не зная,
что судил ему милосердный, подобно тому, как кто-то сказал:
Страшащийся судьбы своей, спокоен будь,
Вручи дела ты тому своп, кто мир простор!
О владыка мой! Ведь случится то, что судил Аллах,
Но избавился ты от того, чего не судил Аллах.
И когда врач вошел к царю, то произнес:
"Не воздал коль я тебе за что благодарностью,
Скажи мне, кому ж стихи и прозу готовил я?
Без просьбы всегда ты мне оказывал милости,
Отсрочек не знал ты в них, не знал извинения.
Так как же славить мне тебя, как и следует,
И как не хвалить тебя и тайно и явно мне?
И вспомню я милости твои: из-за них теперь
Забота легка моя, хоть тяжко спине моей. -
И сказал еще в этом смысле:
К заботам всем повернись спиной
И дела свои поручи судьбе!
Наслаждайся благом немедленным,
И забудешь ты все минувшее.
Ведь немало дней утомительных
Принесут тебе удовольствие.
И творит Аллах, что желает он.
Так не будь же ты из ослушников.
Поручи дела всеблагому ты и премудрому,
От всего земного ты отдых дай душе твоей.
И знай, не так совершится дело, как хочешь ты,
Но лишь так, как хочет судья премудрый, Аллах, всегда.
И еще:
Спокоен будь и весел ты и забудь печаль,
Ведь поистине изведет печаль сердце мудрого.
Рассудительность ни к чему рабам беспомощным, -
Так оставь ее, и пребудешь ты в вечной радости".
"Знаешь ли ты, зачем я призвал тебя?" - спросил царь врача Дубана. И
врач ответил: "Не знает тайного никто, кроме великого Аллаха!" А царь
сказал ему: "Я призвал тебя, чтобы тебя убить и извести твою душу".
И врач Дубан до крайности удивился и спросил: "О царь, за что же ты
убиваешь меня и какой я совершил грех?" - "Мне говорили, - отвечал царь,
- что ты лазутчик и пришел меня убить, и вот я убью тебя раньше, чем ты
убьешь меня".
Потом царь крикнул палача и сказал: "Отруби голову этому обманщику и
дай нам отдых от его зла!" - "Пощади меня - пощадит тебя Аллах, не уби-
вай меня - убьет тебя Аллах", - сказал тогда врач и повторил царю эти
слова, подобно тому, как и я говорил тебе, о ифрит, но ты не щадил меня
и хотел только моей смерти.
И царь Юнан сказал врачу Дубану: "Я не в безопасности, если не убью
тебя: ты меня вылечил чем-то, что я взял в руку, и я опасаюсь, что ты
убьешь меня чем-нибудь, что я понюхаю, или чем другим". - "О царь, -
сказал врач Дубан, - вот награда мне от тебя! За хорошее ты воздаешь
скверным!" Но царь воскликнул: "Тебя непременно нужно убить, и не откла-
дывая!" И тогда врач убедился, что царь несомненно убьет его, он запла-
кал и пожалел о том добре, которое он сделал недостойным его, подобно
тому, как сказано:
Поистине, рассудка у Меймуны нет,
Хотя отец ее рожден разумным был.
Кто ходит по сухому иль по скользкому
Не думая, - наверно поскользнется тот.
После этого выступил вперед палач, и завязал врачу глаза, и обнажил
меч, и сказал: "Позволь!" А врач плакал и говорил царю: "Оставь меня -
оставит тебя Аллах, не убивай меня - убьет тебя Аллах. - И он произнес:
Правдив, но несчастен я - обманщики счастливы, -
И ввергнут правдивостью я в дом унижения.
Уж в жизни не буду я правдивым, а коль умру -
Кляните правдивых вы на всяких языках".
Затем врач сказал: "О царь, вот награда мне от тебя! Ты воздаешь мне
воздаянием крокодила". - "А каков рассказ о крокодиле?" - спросил царь,
но врач сказал; "Я не могу его рассказать, когда я в таком состоянии.
Заклинаю тебя Аллахом, пощади меня - пощадит тебя Аллах!" И врач разра-
зился сильным плачем, и тогда поднялся кто-то из приближенных царя и
сказал: "О царь, подари мне жизнь этого врача, так как мы не видели,
чтобы он сделал против тебя преступления, и видели только, как вылечил
тебя от болезни, не поддававшейся врачам и лекарям".
"Разве вы не знаете, почему я убиваю этого врача? - сказал царь. -
Это потому, что, если я пощажу его, я несомненно погибну. Ведь тот, кто
меня вылечил от моей болезни вещью, которую я взял в руку, может убить
меня чем-нибудь, что я понюхаю. Я боюсь, что он убьет меня и возьмет за
меня подарок, так как он лазутчик и пришел только затем, чтобы меня
убить. Его непременно нужно казнить, и после этого я буду за себя споко-
ен".
"Пощади меня - пощадит тебя Аллах, не убивай меня - убьет тебя Ал-
лах!" - сказал врач, но, убедившись, о ифрит, что царь несомненно его
убьет, он сказал: "О царь, если уж моя казнь неизбежна, дай мне отсроч-
ку: я схожу домой и накажу своим родным и соседям похоронить меня, и
очищу свою душу, и раздарю врачебные книги. У меня есть книга, особая из
особых, которую я дам в подарок тебе, а ты храни ее в своей сокровищни-
це". - "А что в ней, в этой книге?" - спросил царь врача, и тот ответил:
"В ней есть столько, что и не счесть, и самая малая из ее тайн - то, что
когда ты отрежешь мне голову, повернешь три листа и прочтешь три строки
на той странице, которая слева, моя голова заговорит с тобой и ответит
на все, о чем ты ее спросишь".
И царь изумился до крайности и затрясся от восторга и спросил: "О
мудрец, когда я отрежу тебе голову, она со мной заговорит?" - "Да, о
царь", - сказал мудрец. И царь воскликнул: "Это удивительное дело!"
Потом он отпустил врача под стражей, и врач пошел домой и сделал свои
дела в тот же день, а на следующий день он пришел в диван, и пришли все
эмиры, везири, придворные, наместники и вельможи царства, и диван стал
точно цветущий сад. И вот врач пришел в диван и встал перед царем между
двумя стражниками, и у него была старая книга и горшочек с порошком. И
врач сел и сказал: "Принесите мне блюдо", - и ему принесли блюдо, и он
высыпал на него порошок, разровнял его и сказал: "О царь, возьми эту
книгу, но не раскрывай ее, пока не отрежешь мне голову, а когда отре-
жешь, поставь ее на блюдо и вели ее натереть этим порошком, и когда ты
это сделаешь, кровь перестанет течь. А потом раскрой книгу". И царь Юнан
приказал отрубить врачу голову и взял от него книгу, и палач встал и от-
сек голову врача, и голова упала на середину блюда. И царь натер голову
порошком, и кровь остановилась, и врач Дубан открыл глаза и сказал: "О
царь, раскрой книгу!" И царь раскрыл ее и увидел, что листы слиплись, и
тогда он положил палец в рот, смочил его слюной и раскрыл первый листок
и второй и третий, и листки раскрывались с трудом. И царь перевернул
шесть листков и посмотрел на них, но не увидел никаких письмен и сказал
врачу: "О врач, в ней ничего не написано". - "Раскрой еще, сверх этого",
- сказал врач; и царь перевернул еще три листка, и прошло лишь немного
времени, и яд в одну минуту распространился по всему телу царя, так как
книга была отравлена. И тогда царь затрясся и крикнул: "Яд разлился во
мне!" А врач Дубан произнес:
"Землей они правили, и было правленье их
Жестоким, но вскоре уж их власти как не было.
Будь честны они, и к ним была бы честна судьба;
За зло воздала она злом горя и бедствия.
И ныне язык судьбы всем видом вещает их:
Одно за другое; нет упрека на времени".
И когда голова врача окончила говорить, царь тотчас же упал мертвый.
Знай же, о ифрит, что если бы царь Юнан оставил в живых врача Дубана,
Аллах, наверное, пощадил бы его; но он не захотел и искал его смерти, и
Аллах убил его.
Если бы ты, о ифрит, пощадил меня, Аллах, наверное, пощадил бы те-
бя..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестая ночь

Когда же настала шестая ночь, ее сестра Дуньязада сказала: "Докончи
твой рассказ".
И Шахразада ответила: "Если позволит мне царь".
"Говори", - сказал царь.
И она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что рыбак сказал ифриту: "Если бы
ты пощадил меня, я бы пощадил тебя, но ты не хотел ничего, кроме моей
смерти, и вот я тебя убью, заключив в этот кувшин, и брошу в море". И
тут ифрит закричал и воскликнул: "Заклинаю тебя Аллахом, о рыбак, не де-
лай этого! Пощади меня и не взыщи с меня
За мой поступок. Если я был злодеем, то будь ты благодетелем; ведь
говорится в ходячих изречениях: "О благодетельствующий злому, достаточно
со злодея и деяния его". Не делай так, как сделала Умама с Атикой". -
"А что сделала Умама с Атикой?" - спросил рыбак.
И ифрит ответил: "Не время теперь рассказывать, когда я в этой
тюрьме! Если ты меня отпустишь, я расскажу тебе об этом".
"Оставь эти речи, - сказал рыбак, - ты непременно будешь брошен в мо-
ре, и нет никакой надежды, что тебя когда-нибудь оттуда извлекут. Я тебя
просил и умолял, но ты хотел только моей смерти, без вины, заслуживающей
этого, хотя я тебе не сделал зла, - я оказал тебе только благодеяние,
освободив из тюрьмы; и когда ты со мной все это сделал, я узнал, что ты
поступаешь скверно. И знай, что я брошу тебя в море; а чтобы всякий, кто
тебя выловит, кинул обратно, я расскажу, что у меня с тобой было, и пре-
достерегу его. И ты останешься в этом море до конца времени, пока не по-
гибнешь".
"Отпусти меня, - сказал ифрит. - Теперь время быть великодушным, и я
обещаю тебе, что никогда ни в чем тебя не ослушаюсь и помогу тебе
чем-то, что тебя обогатит".
И тогда рыбак взял с ифрита обещание, что тот, если он его отпустит,
не станет ему вредить, а сделает ему добро, и, заручившись его обещанием
и заставив его поклясться величайшим именем Аллаха, открыл кувшин. И дым
пошел вверх, и вышел целиком, и стал настоящим ифритом. Ифрит толкнул
ногой кувшин и кинул его в море. И когда рыбак увидал, что ифрит бросил
кувшин в море, он убедился в своей гибели и наделал себе в платье и
воскликнул: "Это нехороший признак!" Потом он укрепил свое сердце и ска-
зал: "О ифрит, Аллах великий сказал: "Исполняйте обещание". Поистине, об
обещании будет спрошено, а ты обещал мне и поклялся, что не обманешь ме-
ня, не то обманет тебя Аллах, ибо он преревнив и дает отсрочку, но не
прощает. Я ведь говорил тебе то же, что врач Дубан говорил царю Юнану:
"Пощади меня - пощадит тебя Аллах!" И ифрит засмеялся и пошел впереди
рыбака и сказал ему: "О рыбак, следуй за мной!"
И рыбак пошел позади ифрита, не веря в спасение. И ифрит шел, пока
они не вышли за город, и он поднялся на гору и спустился в обширную рав-
нину, и вдруг они оказались у пруда с водой. И ифрит спустился в середи-
ну пруда и сказал рыбаку: "Следуй за мною!" И рыбак последовал за ним на
середину пруда, а ифрит остановился и приказал рыбаку закинуть сеть и
ловить рыбу. И рыбак посмотрел в пруд и увидал там рыб разного цвета:
белых, красных, голубых и желтых - и удивился этому. Потом он вынул сеть
и забросил ее, и вытянул, и нашел в ней четырех рыб, и все были разноц-
ветные. И, увидав их, рыбак обрадовался, а ифрит сказал ему: "Пойди с
ними к султану и поднеси их ему, и он даст тебе довольно, чтобы тебя
обогатить. И, ради Аллаха, прими мое извинение: поистине, я не знаю сей-
час ни в чем пути, так как я в этом море уже тысячу восемьсот лет и уви-
дел поверхность земли только сию минуту. И не лови здесь рыбы больше ра-
за в день".
И ифрит простился с рыбаком и сказал: "Не дай мне Аллах тосковать по
тебе", - и потом ударил ногой об землю, и земля расступилась и поглотила
его; а рыбак пошел в город, изумляясь тому, что случилось у него с ифри-
том и как все это было.
И он взял рыбу и, придя в свое жилище, принес лоханку, наполнил ее
водой и положил туда рыбу, и рыба забилась в воде. А потом рыбак поста-
вил лоханку на голову и направился с нею в царский дворец, как велел ему
ифрит. И когда он пришел к царю и предложил ему рыбу, царь до крайности
удивился рыбе, которую ему предложил рыбак, так как в жизни не видал ры-
бы, подобной этой по образу и виду.
"Отдайте эту рыбу девушке-стряпухе", - сказал он (а эту девушку пода-
рил ему три дня назад царь румов, и он еще не испытал ее в стряпне); и
везирь приказал ей изжарить рыбу и сказал: "О девушка, царь говорит те-
бе: "О слезинка, мы испытываем тебя, лишь будучи в затруднении! Покажи
же нам сегодня твое искусство и умение стряпать: к султану кто-то пришел
с подарком".
Потом везирь вернулся к султану, дав наставление девушке, и царь ве-
лел ему выдать рыбаку четыреста динаров. И везирь выдал их рыбаку, и тот
спрятал деньги в полу халата и бегом побежал домой, падая, вставая и
спотыкаясь, и он думал, что это сон. И затем он купил для своего се-
мейства все нужное и пошел к жене, веселый и радостный.
Вот что случилось с рыбаком. А с девушкой произошло следующее. Она
взяла рыбу, очистила ее и подвесила сковородку над огнем, а потом броси-
ла на нее рыбу. И лишь только рыба подрумянилась с одной стороны, девуш-
ка перевернула ее на другою сторону, - и вдруг стена кухни раздвинулась,
и из нее вышла молодая женщина с прекрасным станом, овальными щеками,
совершенными чертами и насурьмленными глазами, и одета она была в шелко-
вый платок с голубой бахромой, в ушах ее были кольца, а на запястьях -
пара перехватов, и на пальцах - перстни с драгоценными камнями, и в руке
она держала бамбуковую трость. И женщина ткнула тростью в сковородку и
сказала: "О рыбы, соблюдаете ли вы договор?" И, увидев это, стряпуха об-
мерла, а женщина повторила эти слова во второй и третий раз, - и рыбы
подняли головы со сковородки и сказали ясным языком: "Да, да, - и затем
произнесли:
Вернешься - вернемся мы; будь верной - верпы и мы,
А если покинешь нас, мы сделаем так же..."
И тогда женщина перевернула сковородку и вошла в то же место, откуда
вышла, и стена кухни сдвинулась, как раньше.
И после этого стряпуха очнулась от обморока и увидела, что четыре ры-
бы сгорели и стали как черный уголь, и воскликнула: "С первого же набега
сломалось его копье" [16], - и снова упала на землю без памяти.
И когда она была в таком состоянии, вдруг вошел везирь, и этот старик
увидел, что девушка, точно старуха, выжившая из ума, не отличает четвер-
га от субботы. Он толкнул ее ногой, и она очнулась и заплакала и сообщи-
ла везирю о происшедшем и о том, что случилось; и везирь удивился и ска-
зал: "Это поистине удивительное дело!" После этого он послал за рыбаком,
и когда его привели, везирь закричал на него и сказал: "О рыбак, принеси
нам четыре рыбы, как те, что ты принес!" И рыбак вышел к пруду, закинул
сеть и вытянул ее, и вдруг видит: в ней четыре рыбы, подобные первым. И
он взял их и принес везирю, а везирь пошел с ними к девушке и сказал:
"Поднимайся и изжарь их при мне, чтобы я сам увидел, как это происхо-
дит". И девушка встала, приготовила рыбу и, подвесив сковородку, бросила
туда рыбу, но едва рыба оказалась на сковородке, как стена вдруг раздви-
нулась, и появилась та же женщина в своем прежнем виде, и в руках у нее
была трость. И она ткнула тростью в сковородку и сказала: "О рыбы, о ры-
бы, соблюдаете ли вы древний договор?" И вдруг все рыбы подняли головы и
сказали вышеупомянутый стих, то есть:
"Вернешься - вернемся мы; будь верной - верны и мы,
А если покинешь нас, мы сделаем так же".

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Седьмая ночь

Когда же настала седьмая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что когда рыбы заговорили, женщина
перевернула тростью сковородку и вошла в то же место, откуда вышла, и
стена опять сдвинулась. И тогда везирь поднялся на ноги и воскликнул:
"Такое дело не следует скрывать от царя!" - и пошел к царю и расска-
зал ему о том, что произошло и что он видел перед собою. И царь восклик-
нул: "Я непременно должен это видеть своими глазами". И он послал за ры-
баком и велел ему принести четыре рыбы, такие же, как первые, и приста-
вил к нему трех стражников; и рыбак спустился к пруду и тотчас же принес
ему рыб, и царь велел дать ему четыреста динаров, Затем он обратился к
везирю и сказал ему: "Вставай и изжарь рыб ты сам, здесь, передо мной!"
И везирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь". Он принес сковородку и пригото-
вил рыб и, подвесив сковородку над огнем, бросил на нее рыб, - и вдруг
стена раздвинулась, и из нее вышел черный раб, подобный горе или челове-
ку из племени Ад, и в руках у него была ветка зеленого дерева. И раб
сказал устрашающим голосом: "О рыбы, о рыбы, соблюдаете ли вы древний
договор?" И рыбы подняли головы со сковородки и ответили: "Да, да, мы
его соблюдаем.

Вернешься - вернемся мы; будь верен - верны и мы, А если покинешь
нас, мы сделаем так же".
И раб приблизился к сковородке и перевернул ее веткою, что была у не-
го в руке, и потом он вошел туда же, откуда вышел. И везирь с царем пос-
мотрели на рыб и увидели, что они стали как уголь; и царь, оторопев,
воскликнул: "О таком обстоятельстве невозможно молчать, и за этими рыба-
ми, наверное, скрывается какое-то дело!" И он велел привести рыбака и,
когда тот явился, спросил его: "Горе тебе, откуда эти рыбы?" И рыбак от-
ветил: "Из пруда между четырех гор, под той горой, что за твоим горо-
дом". И тогда царь опять обратился к рыбаку и спросил: "В скольких днях
пути?" - "Пути на полчаса, о владыка султан", - отвечал рыбак; и царь
удивился и велел свите выступать и воинам тотчас же садиться на коней, и
рыбак шел впереди всех, проклиная их. И все поднялись на гору и спусти-
лись в такую обширную равнину, которой не видели за всю свою жизнь, и
султан и войска изумлялись. Они увидали равнину и посреди нее пруд между
четырех гор и в пруде рыбу четырех цветов: красную, белую, желтую и го-
лубую. И царь остановился, изумленный, и спросил свою свиту и при-
сутствующих: "Видел ли кто-нибудь из вас этот пруд?" И они отвечали:
"Никогда, о царь времени, за всю нашу жизнь". И спросил далеко зашедших
в годах, и те отвечали: Мы в жизни не видели пруда на этом месте". И
тогда царь воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не войду в мой город и не ся-
ду на престол моего царства, пока не узнаю об этом пруде и о рыбах!"
И он приказал людям расположиться вокруг этих гор и потом позвал ве-
зиря (а это был везирь опытный и умный, проницательный и сведущий в де-
лах) и, когда тот явился, сказал ему: "Мне хочется что-то сделать, и я
расскажу тебе об этом. Я задумал уйти сегодня ночью один и исследовать,
что это за пруд со странными рыбами, а ты садись у входа в мою палатку и
говори эмирам, везирям, придворным и наместникам и всем, кто будет обо
мне спрашивать: "Султан нездоров и велел мне никому не давать разрешения
входить к нему". И не говори никому о моем намерении". И везирь не мог
прекословить царю.
Потом царь переменил одежду, опоясался мечом и взобрался на одну из
гор и шел весь остаток ночи до утра и весь день, и зной одолел его, так
как он прошел ночь и день. После этого он шел и вторую ночь до утра, и
ему показалось издали что-то черное, и царь обрадовался и воскликнул:
"Может быть, я найду кого-нибудь, кто мне расскажет об этом пруде и о
рыбах!"
И он приблизился и увидел дворец, выстроенный из черного камня и вы-
ложенный железом, и один створ ворот был открыт, а другой заперт. И царь
обрадовался и остановился у ворот и постучал легким стуком, но не услы-
шал ответа, и тогда он постучал второй раз и третий, но ответа не услы-
хал, и после этого он ударил в ворота страшным ударом, но никто не отве-
тил ему. "Дворец, наверное, пуст", - сказал тогда царь и, собравшись с
духом, прошел через ворота дворца до портика и крикнул: "О жители двор-
ца, тут чужестранец и путешественник, нет ли у вас чего съестного?" Он
повторил эти слова второй раз и третий, но не услышал ответа; и тогда
он, укрепив свое сердце мужеством, прошел из портика в середину дворца,
но не нашел во дворце никого, хотя дворец был украшен шелком и звездча-
тыми коврами и занавесками, которые были спущены. А посреди дворца был
двор с четырьмя возвышениями, одно напротив другого, и каменной скамьей
и фонтаном с водоемом, над которым были четыре льва из червонного золо-
та, извергавшие из пасти воду, подобную жемчугам и яхонтам, а вокруг
дворца летали птицы, и над дворцом была золотая сетка, мешавшая им под-
ниматься выше. И царь не увидел никого и изумился и опечалился, так как
никого не нашел, у кого бы спросить об этой равнине, о пруде и о рыбах,
о горах и о дворце. Затем он сел у дверей, размышляя, и вдруг услышал
стон, исходящий из печального сердца, и голос, произносящий нараспев:
Не таю я то, что пришлось снести мне, но явно все,
И сменил теперь я усладу сна на бессонницу.
Судьба моя, ты не милуешь, не щадишь меня.
И душа моя меж мучением и опасностью.
Пожалейте же благородных вы, что унизились
На путях любви, и зажиточных, что бедны теперь.
Ведь когда-то мы к ветру нежному ревновали вас.
Но падет когда приговор судьбы, тогда слепнет взор.
Как же быть стрелку, если вдруг враги ему встретятся?
И стрелу метнуть в них захочет он, но изменит лук?
Коль над юношей соберется вдруг много горестей,
Убежит куда от судьбы своей и от рока он?"
И когда султан услышал этот стон, он поднялся и пошел на голос и ока-
зался перед занавесом, спущенным над дверью покоя. И он поднял занавес и
увидел юношу, сидевшего на ложе, которое возвышалось от земли на локоть,
и это был юноша прекрасный, с изящным станом и красноречивым языком, си-
яющим лбом и румяными щеками, и на престоле его щеки была родинка, слов-
но кружок амбры, как сказал поэт:
О, как строен он! Волоса его и чело его
В темноту и свет весь род людской повергают.
Не кори его ты за родинку на щеке его:
Анемоны все точка черная отмечает.
И царь обрадовался, увидя юношу, и приветствовал его; а юноша сидел,
одетый в шелковый кафтан с вышивками из египетского золота, и на голове
его был венец, окаймленный драгоценностями, но все же вид его был печа-
лен. И когда царь приветствовал его, юноша ответил ему наилучшим при-
ветствием и сказал: "О господин мой, ты выше того, чтобы пред тобой
вставать, а мне да будет прощение". - "Я уже простил тебя, о юноша, -
ответил царь. - Я твой гость и пришел к тебе с важным делом: я хочу,
чтобы ты рассказал мне об этом пруде, о рыбах, и о дворце, и о причине
твоего одиночества в нем и плача". И когда юноша услышал эти слова, сле-
зы побежали по его щекам, и он горько заплакал, так что залил себе
грудь, а потом произнес:
"Скажите тому, кого судьба поражает:
"Сколь многих повергнул рок и скольких он поднял!
Коль спишь ты, не знает сна глаз зоркий Аллаха,
Чье время всегда светло, чья жизнь длится вечно?.."
Потом он глубоко вздохнул и произнес:
"Ты дела свои вручи владыке всех;
Брось заботы и о думах позабудь.
Не пытай о том, что было, - почему?
Все бывает, как судьба и рок велят".
И царь удивился и спросил: "Что заставляет тебя плакать, о юноша?" И
юноша отвечал: "Как же мне не плакать, когда я в таком состоянии?" - и,
протянув руку к подолу, он поднял его; и вдруг оказывается: нижняя поло-
вина его каменная, а от пупка до волос на голове он - человек. И увидев
юношу в таком состоянии, царь опечалился великой печалью, и огорчился, и
завздыхал и воскликнул: "О юноша, ты прибавил заботы к моей заботе! Я
хотел узнать о рыбах и об их происхождении, а теперь приходится спраши-
вать и о них и о тебе. Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого,
великого! Поспеши, о юноша, рассказать эту историю!"
"Отдай мне твой слух и взор", - отвечал юноша. И царь воскликнул:
"Мой слух и взор здесь!" И тогда юноша сказал: "Поистине, с этими рыбами
и со мной произошло удивительное дело, и будь оно даже написано иглами в
уголках глаз оно послужило бы назиданием для поучающихся". - "А как это
было?" - спросил царь.

РАССКАЗ ЗАКОЛДОВАННОГО ЮНОШИ

Примечания